Клара Рокмор и инструмент будущего
Клара Рейзенберг родилась в Вильне (теперешний Вильнюс) в 1911 году. Она играла на скрипке и была очень одаренным музыкантом. В возрасте трех лет отец привез ее в Санкт-Петербургскую консерваторию, где она произвела сенсацию, продемонстрировав абсолютный слух при игре на фортепиано. На следующий год ее приняли в консерваторию по классу скрипки. При входе вывесили список принятых студентов, в котором Клару представили как выдающегося вундеркинда. На традиционном августовском конкурсе она поразила жюри, возглавляемое Глазуновым, и получила наивысший возможный балл - 5 с плюсом. Клара была самой молодой, вернее сказать, самой маленькой студенткой, когда-либо обучавшейся в консерватории.
Семья Рейзенбергов не выдержала тягот гражданской войны, последовавшей после революции. В 1919 году практически все профессора консерватории бежали из разорённого Петербурга. Рейзенберги вернулись в родную Вильну. Музыкальное образование Клары на этом закончилось. В течение пяти лет Клара вместе с сестрой Надей, которая была старше ее на 6 лет, ездили по Литве, Польше и Германии, давая концерты. Газеты писали о них как о необыкновенных юных виртуозах.
Семья Рейзенбергов не выдержала тягот гражданской войны, последовавшей после революции. В 1919 году практически все профессора консерватории бежали из разорённого Петербурга. Рейзенберги вернулись в родную Вильну. Музыкальное образование Клары на этом закончилось. В течение пяти лет Клара вместе с сестрой Надей, которая была старше ее на 6 лет, ездили по Литве, Польше и Германии, давая концерты. Газеты писали о них как о необыкновенных юных виртуозах.
19 декабря 1921 года Клара с родителями и с сестрами Надей и Анной отплыли на пароходе в Нью-Йорк. У семьи сохранились дальние родственники в Америке, и Рейзенберги решили обосноваться в США. Клара начала брать уроки у известного педагога Леопольда Ауэра, который эмигрировал в 1918 году из России. Он работал в Санкт-Петербургской консерватории и знал Клару.
В 1928 году один из друзей Шиллингера, профессор химии Виноградов, повёз Клару в отель "Plaza", чтобы познакомить ее с Терменом. Клара увидела в апартаментах изобретателя неизвестный инструмент, на вид до смешного простой. Клара была заинтригована. Она решила, что на таком инструменте после небольшой тренировки сможет сыграть любой музыкант. Клара сразу влюбилась в инструмент, оценила его красоту. Её привлекла и личность Термена, его элегантность, обаяние и эрудиция. Лев Сергеевич попросил её попробовать что-нибудь сыграть. Когда Клара подняла руки над антеннами, она ощутила то, чего никогда не чувствовала раньше, внутренний трепет. Мгновенные жесты тонких рук и чувствительных пальцев скрипачки, врождённый талант и приобретенная техника - всё это слилось в одно целое, и воздух вдруг наполнила совершенная музыка. Клара была очарована. Ещё в большей степени Термен был очарован Кларой.
В 1928 году один из друзей Шиллингера, профессор химии Виноградов, повёз Клару в отель "Plaza", чтобы познакомить ее с Терменом. Клара увидела в апартаментах изобретателя неизвестный инструмент, на вид до смешного простой. Клара была заинтригована. Она решила, что на таком инструменте после небольшой тренировки сможет сыграть любой музыкант. Клара сразу влюбилась в инструмент, оценила его красоту. Её привлекла и личность Термена, его элегантность, обаяние и эрудиция. Лев Сергеевич попросил её попробовать что-нибудь сыграть. Когда Клара подняла руки над антеннами, она ощутила то, чего никогда не чувствовала раньше, внутренний трепет. Мгновенные жесты тонких рук и чувствительных пальцев скрипачки, врождённый талант и приобретенная техника - всё это слилось в одно целое, и воздух вдруг наполнила совершенная музыка. Клара была очарована. Ещё в большей степени Термен был очарован Кларой.
Может, благодаря своему абсолютному слуху, может, благодаря скрипичному искусству, но Клара смогла сделать нечто такое, чего никто из исполнителей на терменвоксе не мог сделать до нее. Сама Клара была очень заинтересована инструментом. При помощи этого "чудесного ящика", как Клара называла терменвокс, можно было контролировать громкость собственным музыкальным слухом, а в случае необходимости перекрыть fortissimo симфонического оркестра грациозным движением вверх левой руки.
- Как это чудесно, - восклицала она, - играть, ни к чему не притрагиваясь! Чудесный, поэтический способ игры!
Но у Клары был очень плотный график работы. Она только что получила несколько ангажементов на концерты вместе с Надей. И тут произошло непоправимое. Во время подготовки скрипичного концерта Бетховена Клара вдруг почувствовала резкую боль, а потом ноющую слабость в правой руке. Консультации, полученные у нескольких врачей, пролили свет на случившееся: полуголодное существование в детстве, во время революции и гражданской войны, привели к плохому формированию костей ребенка.
В надежде, что рука постепенно восстановится, Клара решила не терять времени и начала тренироваться на терменвоксе. Параллельно она пыталась вернуться к игре на скрипке. Но вскоре Клара поняла, что ее рука никогда не будет работать так, как раньше, и забросила скрипку. Она осваивала терменвокс и постигала его всё глубже, но не предпринимала попыток выступить перед публикой, пока не достигла того уровня совершенства, которого всегда требовала от себя.
Термен, несмотря на свой брак "де факто" с Катей, не делал секрета из своего чувства к Кларе. Она была для него воплощением его идеала женщины: красивая, остроумная, с утонченными манерами. И, что было немаловажно, она сумела достичь самого высокого совершенства игры на терменвоксе.
Вот что говорил сам Лев Сергеевич о Кларе Рейзенберг (в замужестве Рокмор):
- Я считаю, что Клара Рокмор - самая выдающаяся, уникальная и необычная исполнительница концертов для терменвокса. Она единственная в мире смогла овладеть сложной техникой инструмента, соединив это с редким музыкальным мастерством и восприимчивым слухом интерпретатора самого высокого уровня.
Но у Клары был очень плотный график работы. Она только что получила несколько ангажементов на концерты вместе с Надей. И тут произошло непоправимое. Во время подготовки скрипичного концерта Бетховена Клара вдруг почувствовала резкую боль, а потом ноющую слабость в правой руке. Консультации, полученные у нескольких врачей, пролили свет на случившееся: полуголодное существование в детстве, во время революции и гражданской войны, привели к плохому формированию костей ребенка.
В надежде, что рука постепенно восстановится, Клара решила не терять времени и начала тренироваться на терменвоксе. Параллельно она пыталась вернуться к игре на скрипке. Но вскоре Клара поняла, что ее рука никогда не будет работать так, как раньше, и забросила скрипку. Она осваивала терменвокс и постигала его всё глубже, но не предпринимала попыток выступить перед публикой, пока не достигла того уровня совершенства, которого всегда требовала от себя.
Термен, несмотря на свой брак "де факто" с Катей, не делал секрета из своего чувства к Кларе. Она была для него воплощением его идеала женщины: красивая, остроумная, с утонченными манерами. И, что было немаловажно, она сумела достичь самого высокого совершенства игры на терменвоксе.
Вот что говорил сам Лев Сергеевич о Кларе Рейзенберг (в замужестве Рокмор):
- Я считаю, что Клара Рокмор - самая выдающаяся, уникальная и необычная исполнительница концертов для терменвокса. Она единственная в мире смогла овладеть сложной техникой инструмента, соединив это с редким музыкальным мастерством и восприимчивым слухом интерпретатора самого высокого уровня.
Понадобилось всего три занятия, на которых Лев Сергеевич показал Кларе, как нужно контролировать свои движения, как двигать руку вверх или вниз, вправо или влево. А затем Клара так быстро продвинулась в своем исполнительском мастерстве, что Термен даже не мог мечтать об этом.
На её 18-летие Лев Сергеевич приготовил удивительный сюрприз - волшебный торт, окруженный электромагнитным полем. Стоило Кларе приблизиться к торту, как он начал вращаться, а в середине его загорелась электрическая свеча. Термена и Клару связывали и другие интересы, помимо музыки. Они страстно любили танцевать и три-четыре раза в неделю посещали ночные клубы и танцевали, танцевали без устали, до утра: он - в смокинге, она в чёрном концертном платье. Термен был удивительным танцором и вёл за собой партнершу так искусно, что, казалось, эта пара представляет собой единое целое. Они были роскошной парой; их часто принимали за профессионалов. Весь свет направлялся на них, а остальные пары останавливались и аплодировали. Танцы продолжались до тех пор, пока Лев не влюбился в Клару без памяти. Много лет спустя Клара вспоминала: "Знали бы вы, как он танцевал! А я, я была изящной девушкой. Видели бы вы, какие мы с ним выписывали вензеля! Когда он показывал мне свой терменвокс, я очень заинтересовалась им. Кто-то воспринимал его, как некое чудо-юдо. Но я поняла, что это инструмент будущего. Хотя играть на нем чертовски трудно. Играя на терменвоксе, вы ведь собственно не видите перед собой инструмента".
Лев Сергеевич подарил Кларе модель RCA, но Кларе инструмент показался маломощным. Нельзя было одновременно и быстро, и точно артикулировать обеими руками. Клара сказала Термену, какие усовершенствования необходимо внести. Она хотела, чтобы звук можно было резко остановить, играть стаккато, легато. Лев Сергеевич смог выполнить все пожелания Клары и сделать инструмент таким, каким она хотела его видеть.
Из книги: Ковалева С.К. "Лев Термен. Феномен XX века"